Безусловно, всех законов я не знаю, но с теми, которые хоть как-то касаются права наследования и собственности дворян, ознакомилась. Поэтому уверена, что действия администрации незаконны и с легкостью оспариваются. Эта «официальная» бумажка — филькина грамота.

Зачем тогда ее прислали? А тут все банально: меня добивают.

Вчера «случайный» пожар окончательно уничтожил и так дышащий на ладан родовой бизнес Метельских. В ближайшее время контрагенты потребуют исполнения обязательств и наверняка обложат нехилыми штрафными санкциями. А сегодня еще и единственного жилья по «законным» основаниям лишают. При таком раскладе даже у взрослого человека сдадут нервы, что уж говорить о восемнадцатилетней студентке-первокурснице?

Хм-м, неужели «ничейность» двойной звезды кому-то настолько спокойно спать не дает? Очень похоже, что таинственный враг целенаправленно подводит меня к нервному срыву. Ну а после предложит «руку помощи».

Кто же этот гад⁈

— Что теперича будет-то? Как же без дома-то? — горестно запричитала Луша.

Не отводя глаз от листа бумаги с гербовой печатью, я задумчиво ответила стоящей за моей спиной женщине:

— Ничего ужасного не случилось. Не плачь.

— Да как же ничего ужасного-то⁈ — взвыла кухарка. — Братик у вас маленький, а снесут ироды дом-то ваш, по чужим углам придется мыкаться! И фабрика ваша дотла сгорела-а-а! — она надрывно всхлипнула и еще громче заголосила: — Ох, горюшко-то какое-е-е! Беда пришла-а-а, да не одна-а-а!

Подняв голову, я с намеком глянула на молчаливого супруга Лукерьи. Степан все понял, торопливо подошел к жене, обнял ее за плечи и отвел подальше от стола, к окну.

— Хорош сырость разводить! — грозно зашептал обычно покладистый мужчина. — Видишь, госпожа читает? Мешаешь же, глупая баба! Еще мальца своим нытьем перепугаешь!

Луша испуганно охнула, прижала пухлые ладони к губам и уткнулась в грудь мужа.

Ого! Не ожидала, что садовник способен быть таким грозно-убедительным.

Практически беззвучно хмыкнув, я потерла пальцами лоб. Затем, приняв решение, посмотрела на телохранителя брата.

— Иван, вы обеспечиваете безопасность Пети, а за территорией вокруг дома пусть следит Киса. Он вас хорошо слушается?

— По-настоящему зомби слушается только вас, — пожал плечами Копылов. Заметив мое недоумение, пояснил: — Всех остальных воспринимает, но постольку-поскольку.

Я наклонилась, заглянула под стол.

— С этой секунды выполняешь приказы Ивана так же, как мои, — сказала с нажимом.

Несколько долгих мгновений неживой пес размером с теленка лежал неподвижно, а потом бесшумно выполз из-под стола и замер рядом с Иваном. Тот покосился на собаку и констатировал:

— Обиделся.

Не поверив, я присмотрелась к черному кобелю. На его морде действительно читалась вселенская обида. Елки зеленые…

Это что, мне теперь еще и с собственноручно поднятым зомби объясняться придется? Да чем же я так нагрешила в прошлой жизни⁈

— Киса, послушай меня внимательно, — я с трудом подавила тяжелый вздох, а зомби насторожил уши. — Воинов во дворе больше не будет. Иван же разбирается в охране гораздо лучше меня, поэтому я тебя и попросила его слушаться. Вы сможете намного эффективнее защищать всех нас, если станете действовать вдвоем, — дружелюбно улыбнулась громадной собаке. — Мир?

Неживой пес вывалил язык и принялся усиленно делать вид, что дышит. Похоже, меня простили.

С облегчением откинулась на спинку стула. И под напряженными взглядами домочадцев почувствовала, что молчать нельзя. Пусть сейчас номинальный глава рода Петя, но за людей отвечаю я.

Села прямо и ровным тоном начала:

— Понимаю, вы встревожены и нервничаете, и никого за это не осуждаю. Напротив, благодарна за заботу. Однако запомните крепко-накрепко: ничего особо кошмарного не происходит, — Луша рвано выдохнула, и я обернулась к заплаканной женщине. — Да, в настоящий момент имеются серьезные проблемы. Но средств на пропитание достаточно, — продолжила уверенно. — И даже если деньги закончатся, у нас есть головы на плечах, руки и ноги, без еды и жилья не останемся. Вместе мы обязательно преодолеем все невзгоды, — я окинула присутствующих взглядом и веско добавила: — Сила семьи — в единстве.

В столовой наступила тишина. Даже Петя притих. Казалось, и он понял, о чем я говорила.

— Повзрослели вы, госпожа, — нарушила безмолвие старушка-няня. — За короткий срок совсем другим человеком стали.

— Не мы такие, жизнь такая, — отшутилась я. Встала из-за стола, сообщила домочадцам: — Скоро я уеду, во сколько вернусь — не знаю. Постараюсь к ужину, — и вышла из столовой.

На подходе к своей комнате услышала за спиной чьи-то шаги. Обернулась.

— Кому собралась шею намыливать? — приблизившись, спросила наставница.

— Мэру, Рая, мэру. Ты останешься в особняке, и это не обсуждается. Но кое в чем можешь помочь.

— Конечно, — без промедления кивнула до сих пор бледная Раиса.

— Пока я буду искать информацию в сети, сделай мне соответствующую прическу. Лохматая Немезида — как-то не очень, — я угрожающе прищурилась. — Эти сволочи пожалеют, что связались со мной.

Спустя несколько часов

— Прибыли в пункт назначения, — доложил автомобильный компьютер.

Я отстегнула ремень безопасности, взяла с пассажирского кресла папку с уведомлением о сносе. Глянула в зеркало заднего вида. Отражающаяся там молодая женщина действительно немного походила на богиню правосудия, но сильнее — на закаленную боями с конкурентами бизнес-леди. И такому кардинальному преображению я обязана исключительно наставнице.

Забраковав выбранное мной серое деловое платье, Раиса предложила надеть стильный кипенно-белый брючный костюм и белоснежные туфли на умопомрачительной шпильке и сотворила на моей голове подлинное чудо. Строгая, но изящная прическа придавала мне величественный вид и добавляла возраста. Пусть всего чуть-чуть, но восемнадцатилетней наивной девочкой я точно больше не выглядела. Или дело не во внешности, а во взгляде?

Ладно, хватит черт знает о чем думать. Вперед, на баррикады.

Нацепив маску невозмутимости, я покинула салон автомобиля. Поставила машину на сигнализацию, положила ключ в карман приталенного пиджака, расправила плечи и начала подниматься по ступеням к входу в бледно-желтое трехэтажное здание. Рядом с входной дверью обнаружилась солидная вывеска. На бордовом фоне — золотистый двуглавый орел и выведенные белой краской слова: «Российская империя. Администрация города Сочи».

Ну что же, снаружи все так же, как в родном мире. Надеюсь, и чиновники особо не отличаются.

Войдя в пустынный холл, сразу же направилась к проходной. Безэмоционально посмотрела на маячившего рядом с турникетом пузатого охранника.

— Вы к кому, госпожа? — мужчина в голубой форменной рубашке нервно поправил черный галстук.

— К Эдуарду Игнатьевичу, — ответила холодно.

— У господина мэра же неприемный день, — сообщил он виновато.

— Моего визита ждут.

— А, ну раз так, — охранник озадаченно похлопал белесыми ресницами, отчего-то судорожно сглотнул, заискивающе улыбнулся и пробормотал: — Прошу, проходите. Господин мэр у себя, — нажав на кнопку, он открыл металлическую преграду и с лакейским подобострастием поинтересовался: — Вас проводить?

— Не стоит, — лениво обронила и пошла к лестнице на второй этаж. Выяснить, на каком этаже обитает мэр, было несложно: в сети всегда все есть, надо лишь уметь искать.

Переступив порог просторной приемной, обратила внимание на современный и явно дорогой рабочий стол. Похоже, здесь сидит помощница мэра, но сейчас она где-то бродит. Впрочем, не страшно.

И тут дверь с золотой табличкой «Мэр города Сочи» открылась, послышались приглушенные голоса, а через миг в приемную выпорхнула чем-то довольная рыжеволосая красавица.

Заметив меня, она быстро закрыла дверь в кабинет начальства и строго сказала: